Непокорная красотка - Страница 77

– Да уж, это вряд ли, – согласилась она. Но смотрела она не на него, а на Стивена; когда же она заговорила, голос ее с каждым словом звучал все тверже: – Милорд, теперь я вижу, что вы действительно очень великодушны. – Затем она повернулась лицом к Джеффри: – Я принимаю ваше предложение, лорд Таллис. А теперь прошу меня извинить: мне необходимо заняться сборами, в то время как вы, джентльмены, оговорите между собой все детали.

Она по очереди кивнула им обоим, после чего удалилась. Глядя, как она величественно выходит из комнаты, Джеффри улыбнулся, подумав, что из нее получится прекрасная графиня.

Да, с довольной улыбкой решил он для себя, это на самом деле будет во всех отношениях отличная сделка. С этой мыслью он повернулся к Мавенфорду, приготовившись торговаться и хорошо сознавая, что у него на руках все козыри.

Глава 14

Настоящая леди

никогда не спешит

Ее мамы больше нет на свете. В течение последнего месяца она сильно болела, а потом умерла и ее похоронили. А она даже не знала об этом, ее не было рядом, когда это случилось с самым дорогим для нее человеком. Джиллиан в это время наряжалась в дорогие платья и ходила на светские приемы. А теперь ее мамы нет. Она сглотнула, подавив подступившие к горлу рыдания, и закусила губу, чтобы сдержать слезы. Но все же горе грозило захлестнуть ее с головой, окружив со всех сторон облаком боли, которое окрашивало весь мир вокруг в серые цвета.

Джиллиан искоса взглянула на своего будущего мужа, сидевшего напротив нее. Они в его дилижансе направлялись в фамильное поместье лорда в Котсуолдс, где утром по специальному разрешению их обвенчают. Менее чем через двенадцать часов она станет леди Таллис.

– Вы хотите отложить венчание?

Джиллиан покачала головой. Она пошла на весь это маскарад ради того, чтобы спасти свою мать. Теперь же, когда та умерла, ей требовалось не так уж много. На самом деле собственных потребностей у нее было мало, а между тем перед ней открывался весь мир.

Специальное разрешение – разрешение на венчание без оглашения имен лиц, предполагающих вступить в брак, а также в неустановленное время или в неустановленном месте; выдается архиепископом Кентерберийским.

Кроме того, единственным желанием ее матери было счастье дочери. И хотя Джиллиан не могла предугадать, принесет ли ей это замужество радость, но она не сомневалась в том, что оно обязательно обеспечит определенную безопасность. А в этой ситуации для Джиллиан безопасность и счастье было практически одним и тем же.

Не имеет никакого значения, что в действительности это была безопасность и свадьба Аманды, говорила она себе. То, что осталось от Джиллиан, умерло вместе с ее матерью. Теперь она была Амандой Фейт Виндхэм, а очень скоро станет леди Таллис. У нее будет прекрасная одежда, вкусная еда, положение в обществе – по меньшей мере, до тех пор, пока сохранится тайна ее происхождения.

Этого уже вполне достаточно. Ей не было нужды оставаться собой.

– Нет необходимости что-то откладывать, Джеффри. Этого для меня хотела и моя мама.

Он задумчиво кивнул, бросив на нее проницательный взгляд.

– Вы так сильно его любите? – мягко спросил он.

Она не стала переспрашивать, кого он имеет в виду. Стивен вообще не покидал ее мысли с того самого момента, когда неделю назад он демонстративно повернулся к ней спиной. А Джеффри, от серых глаз которого ничто не могло укрыться, должен был, разумеется, понять, что она скорбит о том, что навсегда потеряла Стивена, причем в не меньшей степени, чем она горевала по поводу кончины своей матери.

Действительно ли она все еще любит его? После всего, что произошло?

– Нет, – солгала Джиллиан. Она отвела глаза в сторону и стала смотреть в окно на угасающий вечер, который постепенно переходил в ночь. – А если бы даже и любила, теперь он меня презирает. Безукоризненно правильный граф Мавенфорд не мог бы согласиться на женитьбу с незаконнорожденной, которая к тому же еще лгунья и мошенница. – Она изо всех сил старалась скрыть горечь, но та, несмотря на все ее усилия, все равно сквозила в ее голосе..

Она почувствовала, как Джеффри положил руку на ее ладонь.

– Мы будем двигаться не торопясь, Аманда. Сначала привыкнем друг к другу. Я уверен, что со временем мы сумеем прийти к некоторому согласию.

– Спасибо, – прошептала она, благодарная за его понимание. Для нее было бы большим облегчением получить – после всего того, что произошло, – небольшую передышку, прежде чем столкнуться с обязанностями, связанными с предстоящей свадьбой.

– В конечном счете, все это только к лучшему, Аманда.

Она повернулась к нему, и с ее губ невольно соскользнул вопрос, смысл и важность которого она осознала лишь мгновением позже:

– Могли бы вы иногда называть меня Джиллиан? Хотя бы в те моменты, когда мы с вами будем находиться наедине?

Он ответил тихо, но голос его в вечернем полумраке прозвучал очень четко:

– Не думаю, что это было бы разумно, Аманда. Кто-то может случайно услышать. К тому же вам необходимо учиться воспринимать свою новую индивидуальность. Теперь вы Аманда Виндхэм. И все следы… другой личности должны быть стерты в вашей душе и вашем сердце.

– Я понимаю.

Она действительно понимала это, однако не могла отделаться от ощущения, что, став Амандой, теряет все лучшее, что было в Джиллиан. Если Джиллиан исчезнет, кто тогда вспомнит о Мэри Эймс? Кто положит свежие цветы на могилу несчастной старой горничной? Что она скажет своим детям об их бабушке? Она все равно не сможет рассказать им о милой усталой женщине, которая пела у огня всякую бессмыслицу, только чтобы отвлечь свою голодную дочку от урчания в ее пустом животе. Не сможет поведать им о женщине, которая прожила жизнь, руководствуясь самой простой житейской мудростью.